КиноБизнес изнутри с Ренатой Пиотровски: интервью с продюсером и актрисой Анной Зайцевой

Я пошла в студию Иваны Чаббак — не потому, что я хотела быть актрисой, а потому что я понимала, что это очень мне поможет, как ни странно это после МГИМО звучит, выучить язык. Потому что я, оказавшись в Америке со своим таким правильным британским английским, первые полгода вообще не понимала, что мне говорят. В повседневной жизни американцы, сокращая фразы, часто говорят устойчивыми выражениями. Когда я только приехала, подходила к кому-то в аэропорту или в магазине и выдавала вежливую и очень длинную речь, они просто терялись в моей ровной нити повествования.

В студии Иваны Чаббак была прекрасная тренировка разговорного английского, потому что ты заучиваешь целые сцены из современных фильмов, учишь новые слова и выражения, чувствуешь живой язык. Как бонус — получаешь новую профессию и изучаешь систему Станиславского, именно на нее опиралась Ивана, создавая свою школу. Поскольку в детстве я играла в известной детской театральной студии ТЮМ (Театр юных москвичей во Дворце пионеров) и уже была знакома с азами актерской профессии, у Иваны я попала сразу в «продолжающую» группу.

Оказавшись внутри системы, я стала заниматься маркетингом, букингом звезд, появились интересные проекты, например, организация сьемки с Милой Йовович в Малибу для рекламной кампании ЦУМа. Появилось много заказов на частные мероприятия в России с участием западных звезд. Я была, по сути, агентом, к которому могли обратиться с запросом: «Аня, надо привезти на мероприятие Simply Red». Я очень много летала в Москву на кинопремьеры с американскими режиссерами и актерами, с музыкантами на концерты, практически жила в самолете. Затем появились предложения по работе в России, от которых я не могла отказаться. И в какой-то момент я переехала сюда обратно — с ощущением, что сейчас мы сделаем здесь что-то большое и классное. А потом случился кризис 2008 года, и планы немного скорректировались.

Больших агентств, которые представляют крупных артистов, не так много — около 5-6. И ты, если уже работаешь в этой индустрии, знаешь, что этого артиста представляет CAA, этого — William Morris и далее по списку. И тебе агентства намного быстрее ответят, если у тебя или твоей компании уже есть какая-то наработанная репутация. Какие самые частые ошибки делают люди, которые вдруг каким-то образом нашли агента Ди Каприо и хотят договориться о том, чтобы привезти его на мероприятие? Они пишут огромное письмо на пяти страницах с описанием того, что они делали до этого, что они собираются делать, кучу ненужной информации, которая совершенно не интересна агенту, потому что у него очень много писем от разных людей и ему нужно сразу уловить суть. Такие письма часто не дочитывают.

Дальше, если тебе сказали, что дата свободна, ты уже должен прислать официальный оффер (предложение) от клиента. Кстати, по негласному закону Калифорнии, если ты отправил оффер, то уже можешь попасть на штрафные санкции, если передумаешь. Оффер — это гарантия серьезности твоих намерений, в нем ты прописываешь по пунктам: что, где, когда, площадка, время начала, промо-материалы, что будет, чего не будет, кто заказчик, все-все детали. Поэтому так важно перед тем, как отправлять оффер, убедиться в серьезности намерений клиента, чтобы не было недопонимания.

Есть звезды, которые ни за какие деньги не приезжают на частные мероприятия. Если актер очень востребован, у него плотный съемочный график, ему часто не до таких глупостей. Исключение — благотворительные ивенты с репутацией. То есть, если это Фонд дикой природы, есть шанс уговорить Ди Каприо. А если это какой-то новый фонд — шансы намного меньше. Тут проблема в том, что у каждой звезды, как правило, есть уже либо свой фонд, либо фонд, с которым налажено сотрудничество.

Работа со звездами — это один большой форс-мажор. У меня был случай с Ричи Блэкмором из Deep Purple: он приехал в Россию по приглашению приятнейших и уважаемых людей, но его агент на тот момент — а именно его свекровь! — забыла ему передать, что его просят петь старые песни, а не новые. Когда он понял, что первые его три песни из современного репертуара, скажем так, встретили холодно, он вдруг заиграл Smoke on the Water. И на всеобщее «Ура!» ответил: «А вот на мои новые песни вы так не реагировали!». Бросил гитару и ушел за кулисы. И вот это было страшно. Мы его долго возвращали, для всех это был жуткий стресс.

А еще тебя могут попросить: «Ой, я забыл свою любимую подушку в самолете, а мой частный джет уже улетел из Питера в Финляндию. Можно таксиста попросить метнуться в Финляндию и привезти из частного джета подушку?» И из Питера реально водитель ездил в Финляндию, потому что артист не мог спать без своей подушки. Но лично для меня самая ужасная просьба была от актрисы Дениз Ричардс: «А можно мы сейчас сходим и посмотрим Ленина в Мавзолее?» Я никогда не была в Мавзолее по принципиальным соображениям, и мне совершенно не хотелось смотреть на Ленина, но мне некого было с Денис отправить, потому что мы уже гуляли по Красной площади. И мы пошли. Впечатления? Грустно, печально, страшно. Но что делать… Я не могла ей отказать…

Опыт материнства помогает мне работать со звездами. Потому что творческие люди — часто как дети. Они могут быть умными, образованными, начитанными, но есть такое понятие, как эмоциональный возраст, и чтобы они творили и были креативными, они свой эмоциональный возраст не просто сохраняют, а холят и лелеют на уровне примерно тинейджера.

Я никогда не ставила своей целью сделать большое, полноценное агентство. Это получилось само собой. Мы делали не только букинг, но и целиком мероприятия под ключ, и продакшен, и режиссуру. Организовывали совершенно разные мероприятия — от гастролей балета Опера де Пари и фестиваля классической музыки в Плесе до частных мероприятий во время Экономических форумов в Питере и во Владивостоке. И каждый такой проект — это челлендж. К сожалению, сейчас очень мало больших интересных заказов, а мне совершенно не хочется становиться обычным агентством, которое делает дни рождения и свадьбы. Мы беремся и за то, и за другое, но должна быть интересная идея: например, день рождения с какой-то иммерсивной составляющей — с актерами и необычным сценарием. Для одной прекрасной именинницы, невероятной красоты русской девушки, которая родилась в Узбекистане, мы, например, делали сказку «Тысяча и одна ночь»: именинница была Шахерезадой, и всем гостям тоже раздавали роли, которые они играли наравне с профессиональными актерами, а сьемочная группа все это снимала. В конце торжества гости уже увидели смонтированный трейлер будущего мини-фильма. Такие мероприятия запоминаются.

История про страшные райдеры сильно преувеличена. Есть буквально несколько людей в индустрии, у которых действительно странные райдеры. Например, там все черное: все гримерки черные, никто там не ходит, не улыбается, не фотографирует, не разговаривает. Или, допустим, у одного известного режиссера клаустрофобия, значит, никаких тоннелей, никаких лифтов. Но это логично. То есть райдеры, на самом деле, чаще всего логичные. Да, молодые рэперы часто отрываются, потому что они дорвались до славы и денег — и начинают вписывать коллекционные коньяки, 15 сопровождающих, 5 джипов охраны… Часто артисты из Латинской Америки любят, чтобы было много бронированных машин, «Мерседесы» с вооруженной охраной: им кажется, что у нас тут практически боевые действия на улицах идут. Но это всегда вопрос правильного диалога, правильного объяснения.

Мне везет, я почти со всеми артистами нахожу общий язык. Может быть, потому что я в первую очередь отношусь к людям как к людям — и реально хочу заботиться о них. Я не собираюсь человека как-то использовать, я искренне хочу, чтобы ему было комфортно, хочу поделиться тем хорошим, что я знаю о своем любимом городе, о Москве. Я искренне стараюсь, чтобы они получили самый лучший сервис и в отеле, и в ресторанах. И, наверное, эта искренность возвращается их хорошим отношением. Плюс я достаточно стрессоустойчива и все внештатные ситуации привыкла решать с улыбкой.

Последние годы я не делала ставку на привоз зарубежных артистов: тенденция удивлять дорогими артистами на частной вечеринке давно себя изжила. Люди, у которых есть деньги, наигрались в это. Плюс, учитывая общую экономическую ситуацию в стране, такие мероприятия смотрятся слегка вульгарно. Наверное, это странно слышать от меня, я тот человек, который должен всех убеждать гулять с размахом, но порой это правда выглядит, как пир во время чумы.

Многих артистов по каким-то их личным причинам или по политическим мотивам стало труднее уговаривать приезжать на частные мероприятия. Например, из Америки: не могу сказать, что они отказываются, но возникло какое-то напряжение. Они часто перепроверяют, кто заказчик, точно ли не государство, точно ли не будет государственных лиц, чиновников. Для многих это важно. Поэтому я рада, что переключилась на продакшен, на креатив: за ним будущее, нужно учиться удивлять и работать со смыслами.

С одной стороны, это были непростые полгода, с другой, очень интересные. Я занялась теми вещами, до которых без карантина руки бы не дошли никогда. Я перевела несколько короткометражек с русского на английский для фестивалей — просто пользуясь тем, что я знаю английский. Записалась на несколько актерских интенсивов. Все же мне нравится сниматься, и я хочу сниматься. Хотя у меня нет иллюзий по поводу этой профессии — это очень зависимая профессия, и она немного не стыкуется с моим характером, поэтому только актерства мне недостаточно. Я не могу просто ходить по кастингам и ждать, пока меня выберут. Хотя я снимаюсь иногда, у меня есть агент.

Я была одним из продюсеров фильма Николая Хомерики «Сердце бумеранг»: картина получилась очень хорошая, мы участвовали в нескольких фестивалях. Это был прекрасный опыт. А до этого у меня был опыт организации съемок в Лос-Анджелесе, где я работала на фильме «Бой с тенью-2». Кстати, когда я жила в Лос-Анджелесе, работала со звездами и занималась маркетингом в кино, я параллельно еще носила бумажки, как это принято говорить, на разных продакшенах, просто пытаясь понять систему. Там это огромная махина, которая очень четко работает — и в этом есть свои жирные плюсы: ты всегда четко знаешь, что у тебя будет происходить на площадке, ты понимаешь, что тебе быстро поставят свет, все очень профессионально, все четко работают. А у нас это всегда немного более творческий процесс на площадке. Могут что-то поменять в процессе съемок. В Америке очень много профсоюзов: если ты вдруг не покормишь вовремя водителей на съемках, тебя могут засудить тысяч на 100 долларов, поэтому ты не можешь сказать: «А давайте отснимем еще тридцать три дубля, но с другого ракурса, и посмотрим, может, так будет лучше». То есть ты можешь, но это будет дорого тебе стоить.

Американцы на это ответят: «Как без обеда и без ужина? Нет. Солнце уходит, да, мы переживаем за проект, но у нас по расписанию — поесть». В нашем кино есть место подвигу, и иногда ты понимаешь, что шедевры снимаются вопреки. Своей харизмой, своим талантом люди пробивают стены.

С возрастом я начала понимать, что нельзя себя загонять. Надо выбрать свой ритм и обязательно разгружать голову полностью. Для меня, допустим, очень важно одиночество, как это ни странно, наверное, слышать от матери троих детей. Я очень хорошо восстанавливаюсь, когда у меня есть хотя бы несколько часов тишины в день, когда я могу побыть наедине с собой, в идеале где-нибудь на природе. Я тогда читаю, смотрю сериалы. Хотя это тоже зависимость от входящего контента: надо учиться разгружать голову и медитировать. Нет, я еще не достигла совершенства в мастерстве отдыха, но я склонна к пассивному ничегонеделанию — просто потому, что у меня активная работа и мне хватает адреналина. А вот люди, работающие в офисах, иногда предпочитают в качестве отдыха прыжки с трамплинов…

Сейчас я снимаюсь в полном метре: это дебют девочки-режиссера. Это роль матери главной героини, которую та хочет «загрузить», оцифровать и сделать из нее искусственный интеллект, чтобы сохранить ей жизнь, потому что мать больна. Роль интересная, там, как говорят актеры, есть что играть. Это правда яркий, интересный дебют. Еще я периодически снимаюсь где-то в эпизодах. Например, в сериале «Спящие-2»: у меня там 10 секунд, я думала, никто не узнает, а соседи начали говорить, что видели меня! (Смеется.)

Это русская фишка: надо быть скромнее. И это неплохо, но… Помню, как в Лос-Анджелесе мой дайлект-коуч, учившая меня говорить на английском с разными акцентами, похвалила мой английский, а я тут же: «Ой, нет, у меня ужасный английский, над ним надо работать и работать!» И она ответила: «Да что ж вы все, русские, одинаковые: ой, да это я просто голову помыла, ой, нет, я потолстела, ой, да это старенькое платье»… И вот это из нас нужно выбивать. Получили комплимент — просто улыбнитесь и скажите «спасибо», а не начинайте оправдываться.

Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику
Фото: Вова Поло

Выражаем благодарность ресторану Buro Tsum
за помощь в организации съемки.

Выражаем благодарность Saco Revolution
за помощь в организации съемки.