Art & Culture

Эксклюзив Posta-Magazine: интервью с лучшим басом мира Ильдаром Абдразаковым

28 сентября 2020

Влада Литвинова
культуролог и автор Telegram-канала «Записки театралки»

Обладатель двух премий «Грэмми», солист самых значимых оперных площадок мира, таких как Ла Скала, Метрополитен-опера и Парижская опера, режиссер и художественный руководитель Международной академии музыки Ильдар Абдразаков 26 сентября отметил день рождения. На момент интервью он успешно проходит реабилитацию после COVID-19 и планирует уже в октябре вернуться к зрителям. Влада Литвинова поговорила с певцом о творческих планах, знакомстве с Сильвио Берлускони и здоровых привычках.

Влада Литвинова: Ильдар, как певец вы бережно относитесь к своему голосу. Есть ли в вашей жизни какие-то особые привычки, позволяющие беречь связки? К примеру, знаменитый тенор Иван Козловский ел исключительно с подогретых тарелок…

Ильдар Абдразаков: К подогретым тарелкам я не привык, а вот воду я пью исключительно комнатной температуры и негазированную. Перед спектаклем стараюсь не есть острых или сильно соленых блюд. Семечки, печенья, сухари и все, что может крошками застрять в голосовом аппарате, тоже исключается. Я очень люблю выпить чашечку кофе, но в день выступления позволяю себе только чай, так лучше для моих связок.

— За время карантина многое перешло в онлайн-формат, в том числе и театры. Зрителям предложили разнообразие трансляций, записей и концертов в прямом эфире. Нет ли опасений, что онлайн и вовсе вытеснит «живой» спектакль?

— Время идет вперед, и мы все активнее пользуемся новыми технологиями. С одной стороны, это здорово: в трансляции спектакль посмотрит гораздо больше людей, театры расширяют свою аудиторию. С другой, любые ошибки или недочеты, неизбежные в «живом» спектакле, так и остаются в записи. Нельзя как в фильме вырезать сцену, спеть ее заново и вставить другой кусок. Для артиста это досадно, ведь в день записи он мог быть не в лучшей форме. Но именно в этом и кроется главный интерес к «живому» спектаклю как для зрителей, так и для артистов — он всегда получается разным.

— Посмотрев спектакль в записи, захочет ли зритель вообще идти в театр? Дорогие билеты, нужно наряжаться, куда-то ехать — словом, масса неудобств и препятствий.

— Мне тоже говорили, дескать, зачем лететь в Нью-Йорк, когда можно сесть дома, включить телевизор, взять попкорн. Комфортно, все видно, звук идет хороший. А в театре сядешь, а рядом кто-то шоколадкой шуршит или вид загораживает. Но театр — это красивый ритуал. Специально одеться, пригласить близкого сердцу человека, перед началом зайти в буфет и выпить по бокалу шампанского, почувствовать атмосферу зала, послушать, как разыгрывается оркестр… Затем постепенно гаснет свет и начинается увертюра, плавно поднимается занавес — этот эмоциональный заряд невозможно передать с экрана.

— У вас вышло несколько студийных альбомов, в том числе отмеченных престижной премией «Грэмми». Делать запись в студии намного комфортнее?

— Когда артист работает в студии, готовит альбом со звукозаписывающей компанией, всегда можно что-то изменить, перезаписать. Но это все равно является фиксацией определенного этапа в жизни и в карьере певца. Я однажды спросил у Лучано Паваротти, как он оценивает свои записи, сделанные в молодости? Ведь эти арии продолжали быть в его репертуаре и 20 лет спустя, но звучали уже иначе. Он ответил: «Ильдар, пусть эти записи будут, тогда я чувствовал себя и пел так, сейчас я мыслю и пою по-другому. Сравнивая те записи и нынешние, можно оценить мой творческий рост». Трансляции, записи, альбомы — это вехи, по которым можно проследить путь артиста.

— График ваших выступлений расписан до 2025 года. Есть в нем и Москва, и Санкт-Петербург, но не так часто, как хотелось бы. Что отличает зарубежные театры, почему топовые артисты соглашаются выступать у них на регулярной основе?

— Прежде всего это планирование. В Америке планируют постановки и бронируют артистов на 4-5 лет вперед, ведущие европейские театры планируют на 3-4 года вперед, в России — на год. Я бы с удовольствием больше выступал на родине, но, исходя из оставшихся в моем графике свободных дат, возможность выдается не так часто, как хотелось бы. Однако ради участия в спектакле с замечательным составом, интересным режиссером и дирижером всегда можно договориться с другими театрами и найти возможность.

— Учитывая изменившиеся обстоятельства (сокращение новых постановок, большая доступность топовых артистов), сложнее ли молодым певцам сделать сейчас карьеру?

— Напротив, для молодого артиста возможностей сделать карьеру стало больше. Когда я начинал свой путь, за рубеж выезжали очень редко и, как правило, уже состоявшиеся артисты. Агенты брались за молодого исполнителя в исключительных случаях — таких, как победа на международном конкурсе. Как когда-то харизматичный красавец с прекрасным голосом Дмитрий Хворостовский выиграл первую премию в Кардиффе. Сейчас в Россию приезжают хорошие коучи, с которыми можно подготовить партию. В театры приглашают зарубежных дирижеров и режиссеров, в работе с которыми можно многому научиться.

— Вы художественный руководитель Международной академии музыки Елены Образцовой. На ваш взгляд, что поможет молодому артисту сегодня достичь успеха, оказаться столь же востребованным оперным исполнителем?

— Прежде всего, занятия по вокалу, выстраивание голосового аппарата во всех регистрах, чтобы он звучал всегда красиво и одинаково. Также очень важна работа над фразировками и произношением с коучем — носителем языка. Грамотный коуч дает не просто разговорный итальянский или французский, но знает именно музыкальный язык, помогает выразить стиль того или иного композитора. Такие занятия стоят денег, но для певца являются ценной и всегда окупаемой инвестицией.

— Будучи «лучшим басом мира», вы продолжаете работать с коучами?

— Перед тем как исполнять новый репертуар я обязательно беру несколько уроков, чтобы поставить произношение и фразировку. Занятия не заканчиваются в классе, приходя домой обязательно анализируешь, мысленно пропеваешь, смотришь ноты и отмечаешь для себя что-то особенное. Слушаешь разные записи. Профессионализм подразумевает постоянную работу над собой.

— Вместимость Метрополитен-оперы — 3800 человек, тогда как в Ла Скала — 2030 человек. Стоя на сцене, вы как-то ощущаете разницу в количестве зрителей?

— Будет это один человек или целый стадион, количество зрителей большой роли не играет. Артист выходит на сцену всегда подготовленным и стремится передать зрителям свои знания и то, что накоплено в его сердце. Карантинная рассадка вначале пугала тем, что люди сидели в масках, но к этому быстро привыкаешь. Когда в зале темно, зрителей становится не видно, к тому же слепит свет прожектора, порой так сильно, что слезы из глаз текут.

— Аттила, Филипп II, Мефистофель — ваши герои всегда очень убедительны. Актерское мастерство — это уникальный дар или результат кропотливой работы?

— Над актерским мастерством много работаешь, но в какой-то момент персонаж будто вживается в тебя. Меняется осанка, положение тела, и голос начинает звучать по-другому. Мои персонажи разные и по характеру, и по возрасту: Филипп II человек пожилой для своего времени, Аттила — полный энергии мачо. Сама музыка и фразировка задают то, как артист будет действовать на сцене.

— Мешает ли вам как исполнителю, если зал начинает аплодировать посреди действия?

— Мне очень приятно слышать аплодисменты — значит, зритель получает положительные эмоции. Это взаимообмен энергиями и стимул к тому, чтобы отдать залу еще больше. В Австрии, Германии или во Франции зрители могут тихо сидеть всю оперу, начинаешь волноваться, что зрителям не нравится. Но в конце представления раздается шквал аплодисментов, и весь зал аплодирует стоя. В Америке и в Италии публика «взрывается» аплодисментами почти сразу же, в России эмоции выражают немного сдержаннее.

— Вы невероятно популярны в Италии, хотя итальянцы считаются очень сложной для завоевания публикой. Среди почитателей вашего таланта значится даже Сильвио Берлускони.

— В Италии бывает и такое, что зрители приходят с маленькими фонариками и сверяют по клавирной партитуре, правильно ли певец поет, все ли точно. С Берлускони мы познакомились на дипломатическом приеме. Он спросил, когда мой следующий спектакль в Италии и, дав контакт своего секретаря, попросил сообщить ему. Через месяц я выступал в Риме, рассказал о встрече директору театра, и мы отправили письмо с приглашением. На спектакль Берлускони тогда не приехал, но прислал букет цветов с меня ростом. В букете лежала записка со словами «Добро пожаловать в Италию. Сильвио Берлускони». Я был тогда начинающим певцом, конечно, такое внимание было приятно.

— Ильдар, 26 сентября вы отметили день рождения, красивая дата — 44 года. Каких партий себе пожелали?

— Будь я драматическим актером, с удовольствием сыграл бы Гамлета. Оперные партии, которые мне интересны, или уже есть в моем репертуаре, или их можно выучить и договориться с театром сделать для меня постановку. И хотя мне нравится «Парсифаль» Вагнера, на данный момент итальянская музыка мне ближе по своему темпераменту.

28 сентября 2020

Влада Литвинова для раздела Art & Culture